Трэш-редактор — Эксперт Online 2.0@import url("/css/expert5-hacks.css");ВходРегистрацияПодпискаСделать стартовойПоискО группеЭкспертЭксперт-ТВРегиональные изданияРусский репортёрD`Эксперт РАИнновационное бюроilovecinemaOnline-интервьюВсеволод Чаплин, глава отдела внешних церковных связей Московского патриархата30 апреля 2008, 15:00экономикаполитикаобществокультураспортIn EnglishЛентаРейтингиМакроиндикаторыДосьеФотоБлогиАвторыТемыКонференции Эксперта «Эксперт Северо-Запад» №8 (69)/25 февраля 2002Культура, Интервью, Виктор ТопоровТрэш-редакторНикита Елисеев, корреспондент «Эксперт Северо-Запад»Виктор Топоров считает, что современное состояние российской литературы неудовлетворительное, но обнадеживающее Нет необходимости представлять критика и переводчика Виктора Топорова, enfant terrible питерской литературы. Его злые, не всегда несправедливые, но всегда остроумные статьи оказывались и оказываются событиями, как оказалась событием составленная им антология «Поздние петербуржцы». Полтора года тому назад Виктор Топоров стал главным редактором издательства «Лимбус Пресс», одним из тех, кто формирует издательскую политику этой фирмы. Не знаю, надо ли оговаривать то обстоятельство, что редакция «Эксперта С-З» и интервьюер не во всем (или во всем не) согласны с интервьюируемым. Разумеется, то, что один назовет «формированием вкуса», другой, рассердившись, обзовет «порчей вкуса»; разумеется, Аксенов и Войнович — классики русской литературы ХХ века; разумеется, подневольную двухгодичную службу Довлатова в конвойных войсках некорректно сравнивать с профессиональной, почти пожизненной работой надзирателем… но литературная злость, веселое сознание неправоты, железный скрежет какофонических миров — без вас заглохла б нива литературной жизни. Но чего не отнять у Виктора Топорова, так это его витальности. «Я — живой! Я — насквозь живой!» — так, кажется, хрипит Егор Булычов в одноименной пьесе Максима Горького? О том и речь. Ее и послушайте.— Давно ли вы работаете в издательстве «Лимбус Пресс»?— Полтора года.— Вы критик и переводчик, стало быть, у вас достаточно четкие представления о том, какой литература быть должна и какой не должна. Работая в этом издательстве, вы ориентируетесь на собственный вкус и собственные представления или на вкусы публики?— Я всегда играл на стороне читателей — не на стороне писателей. Мне хотелось, чтобы читатель получал настоящую, интересную ему книгу, а не результат чьей-то плановой, кружковой игры. Таковы же мои установки и как редактора.— У вас есть некий гипотетический образ читателя книг вашего издательства?— Да, конечно. Это, скорее, «белый воротничок», лет эдак от 25 до 45−50; скорей мужчина, чем женщина… Естественно, человек с высшим образованием или с неким его самонаработанным аналогом, с интересом как к отечественной литературе, так и к зарубежной и с чутьем хорошей литпродукции, того, что англичане называют the real thing — настоящая вещь.— А есть ли книги, которые вы хотели бы издать, но понимаете, что сейчас сие не удастся, ибо — спроса нет? Роман Александра Волкова, например, об «андерграунде»? Однажды вы хвалили этот роман, противопоставляли ему неудавшийся, по вашему мнению, роман об «андерграунде» Владимира Маканина. — Мне даны здесь такие степени свободы, что я могу не думать о том, что: «А вдруг книга не разойдется?» Вообще, в том сегменте книжного рынка, где работаем мы, как правило, выпускается десять более или менее однотипных книг, из них семь приносят издательству убыток, две уходят в ноль и одна приносит серьезный доход. Возможно, у издателей был бы соблазн издавать эту беспроигрышную одну, но какая эта одна — заранее сказать нельзя. — Вы могли бы назвать те книги, которые принесли издательству беспроигрышный доход?— Из тех, что были подготовлены мной и при мне, это прежде всего две книги «Мастер-серии»: «Голая пионерка» Михаила Кононова и «Блуждающее время» Юрия Мамлеева; это альбом «Татуировки заключенных»; это две книги Эдуарда Лимонова (его воспоминания «Книга мертвых» и журналистское расследование «Охота на Быкова»).— Кажется, альбом татуировок был сделан бывшим надзирателем. В связи с этим «Лимбус Пресс» упрекали в некоторой моральной нечистоплотности. Хорошо ли издавать книжки надзирателей, которые заняты таким милым хобби, как коллекционирование татуировок?— Это хороший вопрос. Я с удовольствием бы поговорил о нравственности тех, кто его задает. У нашего автора, хоть он действительно был надзирателем, есть неплохое алиби: он начал собирать свою коллекцию, будучи сыном политзаключенного. Не забудьте, что надзирателем был и Довлатов. И вроде бы никто «Зону» не упрекал в моральной ущербности.— Есть ли лакуны из переводной, эмигрантской, из раннесоветской литературы, которые стоило бы, по вашему мнению, заполнить?— Лакуны, безусловно, есть. Но мой приоритетный интерес устремлен не к ликвидации каких-то культурологических разрывов, а скорее к формированию вкуса, к показу читателю, что надо читать, что интересно сегодня читать.— Стало быть, вы не хотите идти за читателем — вы претендуете на то, чтобы вести читателя? Было бы любопытно узнать, что из того, что формирует вкус читателя, вы издали?— Два романа Филиппа Рота «Случай портного» и «Моя мужская правда». Эти романы формируют вкус на жесткой, откровенной основе автопсихоанализа и метапсихоанализа. Кроме того, мы стараемся формировать у читателя вкус на зарубежных и отечественных детективах первого ряда. И наконец, наш основной проект, основной участок нашего наступления на 2002 год… Это то, что наш редактор Сергей Князев называет «трэш-романом». Это роман достаточно грубый, жесткий, ернический, адресованный незашоренному читателю. У нас выйдет несколько таких книг, а из того, что вышло, укажу на роман двадцатитрехлетнего канадца Максима Русси «Кровь на яблоке», который, конечно, производит шоковое впечатление даже на подготовленного читателя.— Когда-то Евгений Замятин сказал: «Боюсь, что у русской литературы только одно будущее — это ее прошлое». А как вы оцениваете современное состояние российской литературы?— Состояние — неудовлетворительное, но обнадеживающее. У нас приходящий с улицы, начинающий писатель — не каждый, но один из десяти — пишет лучше, чем какой-нибудь английский букеровский лауреат или французский гонкуровский, но, к сожалению, у нас сегодня литература — отдельно, а литературная жизнь — отдельно. Шестидесятники, семидесятники, обслуживающая их критика создали такое поле, в котором сохраняется вымороченная иерархия, вымороченные ценности, которые только отпугивают читателей от современной литературы.— А что вы называете вымороченными ценностями?— Проще пройтись по персоналиям; начнем по алфавиту: А — Аксенов, Б — Битов, В — Войнович, Г — вспомните сами, не хочу никого обижать.— Уже обидели.— Е — Ерофеев, Виктор, и так далее. — Но все это — очень разные писатели и в разное время писавшие по-разному…— Они все разные, но объединяет их всех одно: их всех сейчас невозможно читать. И не нужно поэтому издавать.— Позвольте, кому невозможно? Кому-то невозможно, а кому-то возможно. И что означает «не нужно» читать и издавать?— Скажите, вы можете читать Валерия Попова? — Смотря что. — Новые, новые произведения. Он каждый год по повести печатает в «Новом мире».— Все мы — не красавцы. К сожалению, я не слежу пристально за творчеством этого писателя. — А Михаила Чулаки «Большой футбол Господень» — это вам нравится?— Помилуйте! Да обо мне ли речь? Мне вон «Блуждающее время» Юрия Мамлеева совсем не нравится.— Правильно. Мамлеев-то как раз и принадлежит к этому же поколению и к этой же страте, а выбран он был нами, потому что здесь сработал эффект некой справедливости. Он был затерт и оттерт, и мы его вытащили из полузабвения, поэтому его книга (она мне и самому не нравится) произвела на читателей более или менее отрадное впечатление.— А почему в вашем издательстве печатается мало современных поэтов?— У нас есть маленькая поэтическая «Серебряная серия», в которой выходят «пропущенные» поэты: футуристка Елена Гуро, замечательная поэтесса Мария Шкапская, Тихон Чурилин. Сейчас будем издавать стихи переводчика и поэта Брика, стихи Цейтлина, стихи и поэмы Адалис. Что же до современных поэтов, то есть ныне действующих и здравствующих, тут, знаете, как говорила мне одна актриса, пускаясь на гастроли с мужским составом, «или ни с кем, или со всеми». Издавать чью-то книгу и не издавать десятки других, тогда как они, по большому счету, все одинаковы… Я не ставлю себе задачу формировать поэтический вкус современного читателя. Этим занимается Геннадий Комаров в «Пушкинском фонде».— Брик, переводчик и поэт, — это не Осип Брик?— Нет. Бриков ведь было несколько. У Осипа были братья. Какое отношение «наш» Брик имел к лефовцу, я не знаю. Это переводчик преимущественно грузинской поэзии. Погиб в годы репрессий. Кстати говоря, его стихи и переводы разыскал в архивах и привлек к ним наше внимание сотрудник Большого дома, майор или капитан. Пришел к нам, говорит: «Есть вот такой… невинно замученный…»— «Нашими предшественниками…»— Да. Конечно. А мы ему отвечаем: «Вы знаете… законы рынка… Это может не пользоваться спросом…»— Каковы планы издательства?— У нас готовится новая серия «Пристальное чтение» — работы ведущих современных критиков, где выйдут книги, скажем, Татьяны Москвиной и Михаила Трофименкова. Будет издано несколько блестящих прозаических произведений. В «Мастер-серии» опубликуем сборник Григория Ряжского, он родной брат популярной писательницы Людмилы Улицкой. Повести объединены названием «Наркокурьер Лариосик». У нас выйдет серия трэш-романов «От заката до рассвета». Мы обещаем напечатать захватывающий детектив Котлова «Несколько смертей и молоко для Роберта», замечательную небольшую вещицу Ильи Бражникова «Кулинар Гуров». Перейдем к западной литературе. У нас выйдет отличный детектив «Проклятие Кеннеди», и в этом году будет реализован наш проект Альберто Моравиа, причем копирайтный Моравиа. Появятся кроме много раз переводившегося «Конформиста» два других его романа, ранее на русский язык не переводившиеся. Да, и выйдет впервые «Ежегодник „Лимбус Пресса“, в котором будут собраны стихи, статьи, эссе сотрудников и творческого актива нашего издательства (у нас пишущие сотрудники).— Кажется, Есенин говаривал: „На фунт хлеба нужен пуд навоза…“ Вы согласны с этим утверждением? Существуют ли в вашем издательстве книжки проходные?— Нет. Такого у нас не существует. Мы пытаемся получать прибыль от наших амбициозных проектов и не опускаться до того, чтобы выпускать ширпотреб для заработка.— Спасибо. А биографию Гейне, написанную другом и душеприказчиком Кафки Максом Бродом, издать не хотите? — У нас много предложений такого рода. Скажем, мы собираемся издать впервые на русском языке роман Вольфганга Кёппена, написанный по просьбе его еврейских друзей, от лица еврейского юноши, прошедшего через унизительный ужас подпольного существования в нацистской Германии. А Брод… Ну, издайте вы его биографию Гейне и вы не продадите и трех тысяч экземпляров, хотя тридцать лет тому назад можно было продать три миллиона. Кому сейчас нужна биография Гейне?— Мне.— Я понимаю, но, к сожалению, мы лишены финансовой возможности издавать книги по заказу, on demand. комментировать партнёры...Новости от RedTram Загрузка ... 1995—2008 Группа «Эксперт»|Разработано на CMS DJEMВакансииКонтактыГруппа «Эксперт»РекламаПодпискател.: (495) 789-44-65ВходРегистрацияПоиск
rittal
ubiquam
man
stiga
hp
32
5003.17 ()
, ,
man
babyliss
danfoss
metabo
snr roulements
kyiv apartaments service
ardo
metrobond
renu multiplus 355
soflens comfort
-95
mastercard
-
kyiv apartaments rent
datamax
mobihel
protherm
775
dr